Алкоголизм
Пьющий мужчина
Это тот, кто выдавлен из внешнего кольца на пери-ферию. Тем, кто в «центре», ничего не угрожает, пока перед ними не встаёт другой, который становится буквально ближе к центру. Если перед тобой «товарищ из центра», то будь готов: в любой момент ты можешь оказаться «лишним». В отличие от литературного «лишнего человека» у игрока есть шанс попасть в центральный круг, главное — претендовать на лучшее место и быть скорым на принятие решения «бежать от наказания».
Чтобы занять хорошее место, как с детской непосредственностью и жесто-костью доказывает упомянутая игра, необходимо кого-то сделать «лишним», удалить от «кормушки», оттеснить от центра, «выдавить на периферию», заставить бегать, бояться наказания, бояться «человека с ремнем».
Игра «Алкоголик», описанная Эриком Берне, весьма похожа на «третьего лишнего», где от Преследователя, роль которого чаще всего исполняет не-счастная жена, вечно убегает и не может до самой своей смерти убежать пьющий мужчина.
«Живой труп»
В припеве популярной советской песни о друге пелось: «Уйду с дороги, та-ков закон — третий должен уйти». Кодекс мужской чести, или «неписаный закон», обязывал уйти с дороги образовавшейся любовной пары. Прошли давно времена, когда мужчины брали с боем наложниц и жён, принуждали женщин силой «любить» их. Закон требует порядка во взаимоотношениях, свободы выбора для женщин и... самоустранения лишнего третьего.
В любовном треугольнике Протасов — Лиза — Каренин Федя Протасов сам себя определил третьим лишним. Федя «выдавливает» себя из брака с Лизой всеми доступными средствами. Конечно, много и постоянно пьёт, много говорит о себе, о своей душевной боли и страданиях, много слушает цыганских песен. Лев Толстой даёт высказать своему герою весьма любо-пытные идеи, которые высвечивают скрытые мотивы поведения пьющих мужчин. Послушаем некоторые высказывания «живого мертвого» Феди.
«Лучше меня нетрудно быть. Я — негодяй, а ты хороший человек», — го-ворит он своему другу и сопернику Каренину. Говорит святую правду.
Быть лучше пьющего очень легко — не пей или тщательно скрывай пьянство. Он пьет, он плохой. Я не замечен в пьянстве, я хороший. Если вдруг появляется необходимость устранить себя по «неписаному закону дружбы», то легче всего это сделать, играя в игру «Я плохой» — пить, «гулять», опускаться и всё спускать: спускать и опускаться, спускать и опускаться.
Федя показывает на себя: «Она (Лиза) любит (Коренина) и будет любить, когда препятствие это будет устранено. И я устраню, и она будет счаст-лива». Федя пытается говорить «от имени и по поручению» кого-то боль-шего, чем он сам, а вот себя воспринимает не как живую личность, а как некую безличную массу, как бревно на дороге, как препятствие. Он поэтому и обращается к себе в третьем лице, как это принято было у индейцев («Орлиный Глаз все видит») да у нынешних политиков.
Устранить себя из жизни как личность невозможно, а вот как «препятствие», как «лишнего в игре», как «плохого» можно Сильное опьянение как раз и устраняет — лежи себе, как труп. устраняй себя из жизни. Необязательно стрелять в себя, как это сделал Федя.
«Хорошо марафоним»
Льва Толстого читать сейчас не модно и трудновато. Есть современные ки-ноаналоги тех интересующих нас идей, которые помогут глубже понять пси-хологию пьющих мужчин. Вот современный (относительно) Федя Протасов — Бузыкин из «Осеннего марафона».
Тут треугольник тоже современный: две женщины любят одного мужчину, но не одна из них, а он пытается самоустраниться. Слава Богу, картину не сняли в конце 90-х годов, а то бы после окончательного самоустранения Бузыкина образовалась бы счастливая лесбийская парочка. Но не будем чрезмерными «оптималистами». Марафон —о метафора «суеты сует и всяческой суеты».
Оригинальное название: Завьялов В.Ю. "Пьющий мужчина: что делать?"
