Алкоголизм
Унесенные водкой
Большой художник Солоухин, – и мыслитель немалый! Прочтя эти новые импровизации, невольно воскликнешь: «Надо же! И в искусстве закусывания русский народ преуспел! И тут он поднялся на вершину!» И понятным становится гнев писателя на тех, кто «среди всеобщего распада нравов» посягнул еще и на прелести нашего винопития.
«Но вот собрались за столом гости, – продолжает Солоухин, – мужчины и женщины. Собираются выпить по первой рюмке и, все как один, держат в одной руке рюмку с водкой, а в другой – стакан с лимонадом. Значит, после водки они жадно пьют сладкий парфюмерно-пахучий лимонад, а потом уж после сладкого лимонада берутся за селедку либо соленый огурец. Мрак! И это распространилось по всей стране. А откуда пошло? Из подворотен».
Долго я думал над этим пассажем писателя. Нет, это не юмор, не сатира, не горькая ирония – тут крик души возмущенной, оскорбленной в самой глубине своей. Эка ведь... на что замахнулись! На то, что Солоухину, видимо, привычно и дорого с самой юности, что вливалось в плоть и кровь и чего мы никогда не уступим. Пили, и пить будем! И не как-нибудь, а с уважением к старине, с соблюдением всех правил!
Циник какой-нибудь или ханжа вспомнит о «сморщенных мозгах» у долго и много пьющих людей. «Но что из этого следует? – мог бы возразить Солоухин. – А кто знает, что сморщенные мозги хуже не сморщенных? И к чему тут дурацкие намеки, – дескать, если ты питаешь слабость к ендовой и другим советуешь не воротить нос от нее, так уж и значит, что у тебя мозги сморщились!.. Наконец, и то не следует забывать, что тот же Углов – мы тоже его читали! – пишет, что надо цистерну водки вылакать, чтобы они, мозги наши, того, значит, немного скукожились». А цистерну за год, и даже за десять, за двадцать лет не выдуешь. Тут надо все сорок лет пить. У того тогда не только мозги свернутся набекрень, но и нос займется синим пламенем. Такой молодец, конечно, уж и сам не будет знать, что он говорит и что пишет. Но при этом и еще одно обстоятельство всплывает: автор пописывает, а читатель почитывает, – но лишь в том случае он почитывает, если автора напечатают. Значит, и в редакции должны найтись люди, выпившие цистерну. Говоря языком математики, должны совпасть величины. В случае с опусом Солоухина в редакции газеты «День» эта математическая зависимость удачно сработала.
Блинов тоже пил, но пил умно, незаметно и, как мне кажется, не видел ничего дурного в так называемом «умеренном, культурном» винопитии. Вроде бы не искал случая выпить, но, если такой случай выпадал, прикладывался к рюмке охотно и не думал о своей гипертонии, которая, как я теперь понимаю, от спиртного усугублялась. Болел он все чаще, на работу не приходил, а я, как его заместитель, приезжал к нему на дачу, и там мы решали неотложные дела.
Автор книги: Иван Дроздов "Унесенные водкой"
