Алкоголизм
Унесенные водкой
– Людмила не дает выпить. Дай чего-нибудь опохмелиться, Я выставил графин самодельного вина из черной смородины. Володя, «поправив голову», сверкнул карими горящими глазами.
– Иди к Свиридову – должность даст. Министр!.. Должности у него, как пятаки у нас в кармане.
Наливал стакан за стаканом, пил.
– Иди, говорю. Не мешкай. Завтра же!
Язык у него начинал заплетаться. Я решил не спорить. Сказал:
– Хорошо, Володя. К Свиридову я зайду. Спасибо за рекомендацию.
– Да, старик, иди, проси должность. В издательствах прорва шпаны всякой, трудно дышать. Меня не печатают, а если возьмут, то все лучшие стихи выбрасывают, оставляют безделки. Может, в издательстве редакцию тебе даст. а то и того выше – заместителем главного назначит. Он же министр! Все может.
Фирсов пил, пока не увидел дно графина. Вновь и вновь меня тревожило это обстоятельство: пьют наши ребята! Природа такой большой талант парню отвалила, а он его заливает спиртным. И вот ведь что страшно: никто из них, «зашибающих», не видит опасности в своем пристрастии. Пробовал я говорить и с Шевцовым, и с Фирсовым: отмахиваются, как от назойливом мухи: «Ах, пустяки! Брось нагнетать страхи!..»
Уходя, Володя повернулся ко мне, признался:
– Я, старик, заметил: как выпью, так хоть тресни – ничего путного не могу придумать. Рифма бежит резво, и много строк навалякаю, а на трезвую голову гляну – мусор! Эх, старина, завидую тебе – всегда трезвый. Мне бы так, а?..
Проводил Володю до дома. Людмила и ее мать, завидев нас, всплеснули руками.
Я чувствовал себя виноватым.
Госкомиздат России помещается вблизи Никитских ворот, на улице Качалова, и тут же рядом – церковь св. Вознесения, где венчался с Натальей Гончаровой Пушкин, – в охраняемом государством Дворце, куда, будто бы, и пришли новобрачные после венчания.
В кабинет председателя вели дворцовые двустворчатые двери, украшенные золотыми вензелями, старинными, сиявшими от золота ручками.
Кабинет был огромный, как и всякого министра, – хозяин его при появлении посетителя не поднимал головы, а ждал, когда тот приблизится к его столу. Еще при встрече у Фирсова я заметил, что Свиридов «туговат» на левое ухо, и потому предусмотрительно зашел с правой стороны, сдержанно поздоровался.
– Садитесь, – сказал Свиридов, не подавая руки. Он был невысок ростом, с красивой шевелюрой волнистых седеющих волос, – выглядел молодо.
Отстранил на столе бумаги, откинулся на спинку кресла.
– Ну, как на свободе? Не скучновато?
– Поэт Алексей Марков, никогда нигде не служивший, говорит: самый несвободный человек – это свободный человек.
– Марков скажет. Горазд на хлесткое словечко.
Хозяин кабинета помолчал, тронул для порядка бумаги.
Автор книги: Иван Дроздов "Унесенные водкой"
