Алкоголизм
Трактат о похмелье
Мы сделали небольшой перерыв, во время которого банкир Ритсоли потихоньку договорился со мной о свидании у меня дома.
В течение следующего часа игры дежа вю проявилось дважды. Я прислушалась к внутреннему голосу и сорвала два жирных банка, почти отыграв потерянное.
К пяти утра в игре крутились солидные деньги, думаю что-то около семидесяти тысяч долларов.
У меня на кону стояло почти четырнадцать тысяч. В проигрыше было тысячи полторы. Тулио не увеличивал изначальной ставки в пять тысяч долларов и выигрывал тысяч тридцать. Остальные проигрывали в большей или меньшей степени.
Первый ход был у Тулио. По его просьбе Сильвано сдал в закрытую. В этот момент меня посетило уже четвертое и самое сильное за эту ночь дежа вю. Когда крупье раздал всем по пятой карте, я, неожиданно для самой себя, попросила увеличить мою ставку. Я решила не пытаться понапрасну понять, что же такое происходит, а воспользоваться случайным везением, обычным картежным фартом.
Итак, прежде чем взять мои пять карт, я попросила разрешения увеличить ставку. Мне позволили. Тулио уже успел заглянуть в свои и смотрел на меня, улыбаясь, хищным взглядом грабителя.
Я достала из сумочки пачку ста сто долларовых купюр.
Перед сбросом уравняли банк, вернувшись к изначальным пятидесяти долларам с игрока. Тулио понтировал, все это видели.
С прикупом у меня оказалось две двойных пары: дамы и пятерки. Я знала, что у меня будет фулл, знала даже и то, что он будет большого достоинства, но самое главное, что я знала, что выигрыш — мой.
Так и было. Мне пришла третья дама.
Все, кроме Тулио, сбросили по три карты. Фантастика, но я знала, что за карты он держит в руке, как если бы они были прозрачными. У Тулио был шикарный фут с джокером и тузом, но он был ниже моего.
Тулио Бокка деликатно положил на стол сто долларовую бумажку. Никто кроме меня не обратил на это внимания, изначальные комбинации пар на руках у игроков не изменились к лучшему.
По моей спине пробежал озноб, капля поля скрылась в ложбинке на груди. Если интуиция, или что там еще, меня обманывает, придется дорого, очень дорого заплатить за ошибку. Но, с другой стороны, даже без всяких озарений с такими картами на руках я в любом случае стала бы рисковать и поставила немалую сумму.
Я увидела сто долларов, поставленные Тулио, и прибавила двести. Я знала, что с такими картами можно поднимать и поднимать.
Действительно, он ответил на мои двести и поднял ставку до тысячи.
Настал момент идти ва-банк и блефовать. За мной закрепилась незаслуженная слава любительницы таких штук.
Увидев его тысячу, я сказала, что удваиваю кон. Подсчитала деньги. Двадцать две тысячи шестьсот долларов.
Доктор Монтини не сдержался и присвистнул от удивления и восхищения.
Тулио взял время подумать, но я знала, что он клюнет.
Наконец, он поставил свои двадцать две тысячи шестьсот.
Я вскрыла свой фулл.
И прежде, чем Тулио улыбнулся и раскрыл свои карты, моя призрачная парамнезия растворилась, улетучилась, как сигаретный дым на сквозняке.
С торжествующим лицом Тулио показывал мне свой шестерной покер".
Филантропическое похмелье
Лучший из анекдотов о филантропическом похмелье — это история из пражского детства Кафки, рассказанная им Максу Броду.
Хуан Бас. Трактат о похмелье
