Алкоголизм
Трактат о похмелье
В шестнадцать лет он полюбил мастурбировать, созерцая внутренности животных, а в восьмидесятых годах убил семнадцать мужчин, надругавшись над трупами.
Однажды я тоже стал жертвой психопатического похмелья. Случилось это ночью 31 января 1984 года в экспрессе Барселона-Бильбао.
Мне было тогда 24 года, я жил в Барселоне, был брошен на произвол судьбы и «отлучен от груди». Я мало ел, спал еще меньше, вступал в беспорядочные и многочисленные (насколько хватало моих скромных сил) половые связи, потреблял столько кокаина, сколько удавалось раздобыть, курил гашиш и выпивал реки джин-тоника. Для довершения картины я попробовал катовит — комплекс витамина В с амфетаминами. Удар оказался сокрушительным.
Я понял, что необходимо на время приостановить весь этот разгул, и решил поехать в Бильбао и пожить несколько дней дома. Я пригласил в попутчики моего друга художника Тони Мену, и он согласился — в недобрый для себя час.
Помимо прочего, в 1984 году я сочинял сюжеты для комиксов в журнале «Эль Вибора», а Тони делал рисунки к ним.
Итак, мы погрузились в экспресс, который целую ночь тянется из Барселоны в Бильбао. Был будний день, и спальный вагон оказался практически пуст.
Мы выкурили по последней сигаретке с гашишем и растянулись на верхних полках, пытаясь уснуть. Я не спал вот уже сорок восемь часов и был не в себе.
Но глаза не желали закрываться.
Время шло, а возбуждение не проходило. По всей видимости, поскольку я уже несколько часов не принимал алкоголя, начиналось похмелье, но напичканный допингами организм пока не этого не замечал.
Я заскучал. Мне пришла в голову неудачная мысль развлечься, разглядывая вспышки ослепительно белого света, мелькавшие в той части окна, которую не могли защитить опущенные жалюзи. В полумраке купе пятна света рисовали на потолке эфемерные узоры.
Тут-то оно и началось.
Я не грезил, а действительно увидел призраки на потолке.
Плохо помню, как они выглядели: стилизованные фигуры, страшно улыбавшиеся мне, как в рисованных мультфильмах-ужастиках.
Я всегда был киноманом, и все видения той ночи соответствовали моему кинолюбительскому воображению, наложившемуся на религиозное воспитание.
Я старался, насколько мог, сохранять спокойствие и говорил себе, что это я сам заставляю себя видеть это, что именно мое воображение порождает псевдовидения. Но, похоже, я был не слишком убедителен: парад гротескных химер продолжался.
Я закрыл глаза, чтобы перекрыть видениям доступ через зрительный канал, но кошмар только усилился и стал атаковать меня другими способами.
Я почувствовал на своем лице прикосновения маленьких холодных и влажных ручек, вроде бы детских, только что вымытых.
Паника охватила меня.
Я открыл глаза, вскочил, зажег свет и криками разбудил бедного Тони, спавшего блаженным сном.
Сбиваясь, я кое-как объяснил ему, что со мной происходит, и что необходимо остановить поезд: я хочу выйти. Он пытался успокоить меня, но поскольку попытка не удалась, оделся и пошел звать кого-нибудь на помощь.
А я остался один. Сидел в трусах и майке на верхней полке, завернувшись в жесткое одеяло, омываемый призрачным светом флуоресцентных ламп, убаюкиваемый ритмичным покачиванием поезда и отупевший от постоянного монотонного стука колес.
Хуан Бас. Трактат о похмелье
