Алкоголизм
Лечение алкоголизма
Когда же он разобрался, что к чему, он что-то раздраженно промычал и, махнув той рукой, которой еще получалось махать, заковылял к выходу. Его мать сквозь слезы рассказала мне, что раньше он жил очень хорошо, у него была жена-умница, двое детей, работа с высокой оплатой, новая машина. Но из-за водки он все потерял: машину по пьяному делу разбил, продал, с работы его уволили, жена ушла в чистое поле. Так очень точно выразилась его мама. Говорит: «Никого и ничего у нее нет в этом городе, ни родителей, ни родственников, ни квартиры. Но пришло время, когда стало невыносимо, собрала детей и ушла в чистое поле. Я даже и не знаю, где мои внуки. Невропатологи его предупредили, что если будет пить, инсульт повторится и во второй раз, он, если и выживет, то с инвалидской кровати уж точно не встанет. Хорошо, если он умрет, а если не умрет? Я же его не брошу! Придется мне нести такой камень до конца жизни». У меня мороз по коже прошел, когда мать сказала про сына «хорошо, если он умрет».
Этот случай иллюстрирует то, как меняются отношения в семье при алкогольной болезни. Разрыв отношений с женой при переходе во вторую стадию — это один из законов, по которым протекает алкоголизм. Я знаю случай, когда семья распалась при переходе во вторую стадию болезни… после золотой свадьбы. Из этого большого правила есть одно маленькое исключение. Семья сохраняется на второй стадии только в том случае, если жена пьет на равных с мужем. У мужа недельный запой — и у жены такой же. Муж выпивает бутылку, две — и жена столько же. Вот это будет замечательная дружная и крепкая семья и на второй стадии. Видели такие семьи? Вроде иной раз и поссорятся крупно, и подерутся, и синяков друг другу наставят, а потом опять дружно водку пьют. А в вашей семье не так? Цените это и дорожите этим.
Если терпение жены (или мужа) заканчивается при переходе во вторую стадию, то близкие родные отказываются от человека немного позже, к середине второй стадии, и человек остается один на один с алкогольной болезнью. Близкие родные — это родители, братья и сестры, взрослые дети. И действительно, присмотритесь к людям на третьей стадии. Бомжи — как они одиноки. Но ведь есть где-то их родители, у которых дом, пенсия, сад-огород; есть где-то их братья и сестры, у которых и семья, и работа; есть где-то их дети, устроенные в жизни. А бомжи никому не нужны. Они на всех рукой махнули, и на них тоже махнули. Они на всех плюнули — и к ним такое же отношение. Полный разрыв отношений с близкими родными происходит раньше, не на третьей, а в середине второй стадии. Мама алкогольно-зависимого человека сказала мне на это: «А вот я от своего сына никогда не откажусь!» Вот когда он начнет отца головой об стену бить, вот когда он станет у матери пенсию отбирать, отнимет 5–7 раз, вот тогда посмотрим. А все это случится именно в середине второй стадии.
Как-то зимой на улице в лютый мороз я встретил бомжа. Он шел грязный, небритый, жалкий. Одет не по погоде, в осенний плащ. Я дал ему мелочь и спросил:
— Как же вы по подвалам? Замерзнете, сейчас же этот антитеррор, и все подвалы закрыты!
— Да нет, — отвечает, — всегда можно найти сухой и теплый подвал.
